 |
 |
|
|
Главная страница >> Библиотека >> Статьи о Че ГевареУвероЭфихенио Амехейрас Проблуждав полдня в горах, Фидель в конце концов сумел определить свое местонахождение и набрел на правильную дорогу, ведущую вправо от Хуаны. К ночи мы добрались до дома нашего друга крестьянина и, к нашему удивлению, встретили там Че, Гильермо, Рамирито и еще одного незнакомого товарища. Мы радостно поздоровались, и Че рассказал Фиделю о своих приключениях с того момента, как мы его оставили больного. Фидель спросил Че о незнакомом товарище, и Че ему ответил, что тот прибыл сюда в составе вооруженной группы, которую Франк прислал из Сантьяго.
— Сколько, ты сказал, у них человек? — спросил его Фидель. Так родилась идея о нападении на Уверо. Жоэль Иглесиас: Через несколько дней мы выступили в путь, совершив ряд переходов в районе между Брасос-де-Пеладеро, Пино-дель-Агуа и Ла-Лома-дель-Вейнтисейс. Наконец 29 мая мы подошли к казармам и залегли неподалеку от них в ожидании приказа открыть огонь. Эдельфин Мендоса: Мы вышли двадцать седьмого ночью по направлению к Уверо. По прибытии сразу же начали готовиться к штурму. Около двух часов ночи Фидель дал нам последние указания. Затем различные отделения стали занимать исходные позиции для атаки. Кресенсио Перес: Нас было около восьмидесяти человек, сравнительно хорошо вооруженных, и мы должны были передвигаться ползком, так как Уверо расположен на узкой открытой равнине на берегу моря. Там есть небольшой мостик, маленький причал для погрузки древесины и пляж из крупной гальки. Чтобы добраться до своих позиций, мы должны были идти по вершине горы. Под моим началом находилось 18 человек. Двадцать восьмого на рассвете мы добрались до намеченной позиции. По дороге нам встретилось совершенно голое пастбище. Вокруг не было ни кустика, ни единого камня. Мы свернули в сторону и заняли позицию между аэродромом и морем. Это тоже было довольно открытое место, на котором росло лишь несколько раскидистых вязов. Позднее я понял, что проводник привел нас не на то место: узнав о предстоящем сражении, он испугался и поспешил оставить нас. Там действительно было две дороги: одна, настоящая дорога, проходила через усадьбу, другая шла позади аэродрома. Я спросил проводника: нам идти по этой дороге? Он ответил: да. И, оставив нас, ушел. Эдельфин Мендоса: Один участок оставался незащищенным, и Че сказал, что его могут оборонять три человека, и попросил Жоэля Иглесиаса и Оньяте (Кантинфлас), двух своих помощников из пулеметного расчета, занять эту позицию. Жоэль и Оньяте были новичками, которых Че готовил в пулеметный расчет к своему «максиму». Жоэль, совсем еще мальчишка в то время, тащил мешок с пулеметными лентами, своим видом показывая, что он готов на все ради того, чтобы остаться среди повстанцев. Это было его первым боевым испытанием. Жоэль Иглесиас: Если партизанское движение, по словам Че, отметило в Уверо свое совершеннолетие, то для меня это было боевым крещением. Ни Кантинфлас, ни я совсем не представляли, что такое бой, войну мы не видели даже в кино. Бой начался на рассвете, было еще темно. Через полтора часа мы очутились в довольно трудном положении. Нас было, кажется, 83 человека, а их более 50: одна их группа укрывалась за казармами — небольшим деревянным сооружением. И хотя надежным укрытием это нельзя было назвать, тем не менее они имели несколько пулеметных гнезд, которые прикрывали ружейным огнем солдаты, занявшие удобные позиции на невысоких, но труднодоступных возвышенностях. С другой стороны казармы было навалено много бревен, привезенных с лесопилки; это их достаточно хорошо защищало. Эдельфин Мендоса: В 5 часов утра раздались выстрелы, и Че открыл огонь из пулемета. В этом бою я был только наблюдателем, так как у меня не было оружия. В 7 часов утра я отправился вместе с братом выносить раненых и потом пошел к Фиделю с просьбой разрешить мне как-то участвовать в бою. Он послал меня с донесением к Че. Я подошел к Че и вручил ему донесение. «Ложись», — сказал он, увидев, что я стою во весь рост и меня могут убить. Наверное, он вспомнил, как недавно погиб в бою мой отец. Я лег на землю и вдруг увидел неподалеку убитого солдата. Рядом с ним валялась винтовка с патронташем. Я схватил ее, выбрался из того места и принял участие в бою. Жоэль Иглесиас: В основном оружие у нас было очень плохого качества: винтовки, охотничьи ружья разных калибров, маузеры, «спрингфилды». Кроме того, у нас было несколько полуавтоматических винтовок, системы «гаранд» и «джонсон», несколько «М-1», «М-2» и один или два пулемета разных калибров. Продвигаясь вперед, мы наткнулись на Сильероса, который был тяжело ранен в голову. Че сделал ему перевязку и приказал мне остаться ненадолго с ним и обмахивать его сомбреро, а затем догнать их и доставить боеприпасы. Я остался, эти минуты мне показались вечностью. Мне было жаль покидать раненого, и в то же самое время я чувствовал себя очень неуверенно без Че и других товарищей. Через несколько минут Сильерос успокоился, дыхание его стало более ровным. Я воспользовался этим для того, чтобы уйти и быстро догнать Че. И вновь я почувствовал себя спокойно и уверенно, несмотря на предстоящую встречу с врагом; мне стало гораздо легче в рядах своих. Гильермо Гарсиа: Во время боя Альмейда непрерывно стрелял вверх и кричал. Ему до этого столько наговорили о том, что его убьют, что, когда его ранили в Уверо, он крикнул: «Ай, меня убили!» Кажется, это крепко засело ему В голову. Пуля попала в банку со сгущенным молоком, которую он носил в кармане. Альмейда вытащил консервную банку и стал пить молоко, окрашенное кровью. Жоэль Иглесиас: Мы ползли в низкой траве, когда услышали крики о том, что ранили Альмейду и других товарищей. Тогда Че остановился, а затем бросился вперед, забыв об осторожности. На ходу он повторял: «Мы должны победить». Эдельфин Мендоса: Слышались стоны и крики раненых товарищей. Кто-то крикнул, что ранили Альмейду. Это известие вызвало упадок духа, что не ускользнуло от Че, который поднялся во весь рост, открыл огонь из автомата и побежал к казармам. Отряд последовал за ним, и через некоторое время казармы были взяты. Жоэль Иглесиас: Че рассказывал, что огонь был таким сильным, что из пяти попугайчиков, которых держали солдаты в казарме, три были убиты. При взятии казарм погибли товарищи Хулито Диас, Элихио Мендоса, Молл, Нано Диас, Сильерос, Вега и «Полицай». Были ранены Леаль, Альмейда, Масео, Эрмес Лейва, Кике Эскалона, Манальс, Пена и Мануэль Акунья. Альфонсо Сайяс: Отличительной чертой боя в Уверо было стремительное развитие событий. Это был быстротечный и кровопролитный бой. Че одним из первых ворвался в казармы. Вошел и сразу же стал осматривать раненых, находившихся в наиболее тяжелом положении. Он оказывал помощь как нашим раненым, так и вражеским солдатам, потому что их врач был так перепуган, что практически никому не мог помочь. I Жоэль Иглесиас: Взяв верх над противником и поздравив друг друга с победой, мы в первую очередь перенесли в одно место убитых товарищей, занялись нашими ранеными. В этом бою мы потеряли убитыми и ранеными пятнадцать человек. К радости победы примешивалось чувство скорби по погибшим, многие из которых были пионерами повстанческой борьбы, участниками всех боев. Погибших переправили в Маэстру, а раненых — в госпиталь. Здесь проявились необыкновенные качества Че как врача и как человека, он ухаживал не только за нашими ранеными, но также и за ранеными врага. Че: 28 мая 1957 года мы решили напасть в Уверо на хорошо вооруженный гарнизон, расположенный на побережье и имевший свой аэродром. Гарнизон был достаточно хорошо защищен и имел возможность быстро получать подкрепление. Победа повстанческих сил в этом кровопролитном бою, где мы потеряли убитыми и ранеными почти треть наших людей, полностью изменила обстановку. В наших руках была территория, откуда к врагу не проникали никакие сведения и откуда мы могли наносить быстрые удары, по его силам. Жоэль Иглесиас. После боя каждый боец старался обменять свое оружие на трофейное. По этому поводу было много споров. В Повстанческой армии трофейное оружие распределяли в первую очередь среди ветеранов партизанского движения. Кроме того, принималось во внимание поведение бойца в бою. Однако в этот момент никто не вспоминал об этих условиях, каждый старался завладеть оружием получше. К счастью, до осложнений дело не дошло, так как захваченного оружия было лишь немного меньше, чем людей, сражавшихся в Уверо. Это позволило бойцам, имевшим плохое оружие, обменять его на лучшее. При этом распределении единственным недовольным был я, а мне ведь тоже хотелось иметь хорошее оружие. Я встретился с Че в тот момент, когда он закончил осмотр больных. Увидев, что у меня в руках новая винтовка, он подозвал меня к себе. — Ты очень хорошо показал себя в бою и заслужил право носить нашу военную форму. Я и не думал об этом, единственное, о чем я мечтал,— так это о винтовке. Затем он спросил меня, нравится ли мне место помощника в пулеметном расчете. Я ответил, что нравится, но что, кроме того, я хотел бы иметь личное оружие. Кроме пулемета «максим», Че имел в своем распоряжении ручной пулемет «томпсон». Он сказал, обращаясь к Кантинфласу, другому помощнику, и ко мне, что кто лучше покажет себя в следующем бою, тот и получит его. А пока я должен был довольствоваться маленьким 32-миллиметровым револьвером, который он дал мне без дальнейших комментариев. Жоэль Иглесиас: Почти все жители маленького поселка высыпали на улицу, они приглашали бойцов к себе домой, угощали их всем, что у них было. И хотя было ясно, что, если после нашего отхода придут правительственные войска, жители поплатятся за свои поступки, большинство, казалось, забыло об этом. Мы были настолько голодны, что ели все, чем нас угощали. Не уцелели даже банки со сгущенным молоком, которые мы нашли в казармах. Пиршество продолжалось до тех пор, пока Фидель не отдал приказ собираться и уходить. Кресенсио Перес: Че остался с ранеными. Мануэль Акунья попросил, чтобы с ним оставили его племянника Вило Акунью, моего неразлучного друга, и Вило остался. Утром похоронили убитых. Над их могилами Фидель сказал: «Нас ожидают очень трудные времена. Мы должны пожертвовать многим, приложить огромные усилия и запастись силой воли. Если мы преодолеем все опасности, если выстоим 15 дней, то революция победит. В нашей памяти и в наших сердцах навсегда останутся наши павшие товарищи. В память о них мы должны достичь своей цели». Мы ушли, а Че остался с ранеными и оружием, которое осталось после распределения.
|
|
