Che Guevara.

Главная Биография Библиотека Галерея Мультимедиа Ссылки Обратная связь English Espanol
Главная страница >> Библиотека >>Статьи о Че Геваре >>

Владимир ХОЗИКОВ

Кто предал Че Гевару?

Расследование, проведенное шведскими кинодокументалистами, вскрыло новые факты о гибели знаменитого революционера

Человек, предавший Че Гевару.
Чиро Бустос живет с этим клеймом уже тридцать с лишним лет, безуспешно отрицая вину. В книгах и статьях, изданных за прошедшие годы огромными тиражами, его по-прежнему называют иудой.
Когда-то он был художником в Аргентине, потом, увлеченный романтикой революции, приехал на Кубу, последовал за "команданте Че" в Боливию, чтобы сражаться за новый мир в Латинской Америке, был пленен, затем вернулся на родину, а последние годы живет в эмиграции, на окраине шведского города Мальме.
Чиро Бустос одинок. Освоить шведский язык он так и не смог, другие эмигранты-латиноамериканцы избегают его. Кто хочет знаться с изменником? Всем ведь хорошо известно: Бустос рассказал боливийским военным, что неуловимым отрядом повстанцев, который скрывается в джунглях, командует сам Че Гевара. И тем самым, фактически, подписал смертный приговор своему командиру и другу.
Это мнение, считающееся общепринятым, поставили под сомнение два шведских кинодокументалиста, Эрик Гандини (Erik Gandini) и Тарик Салех (Tarik Saleh). Вина Бустоса показалась им вовсе не такой очевидной.
Почему? Об этом мы беседуем с Эриком Гандини в офисе компании Atmo Media Network в Стокгольме, где он работает продюсером и режиссером.
- Мы шли к этой мысли постепенно. Все началось с радиопередачи одного чилийского журналиста, который живет в Швеции. Он сделал большое интервью с Бустосом, представил, можно сказать, его портрет. Так мы узнали, что Чиро, оказывается, уже много лет живет в нашей стране. Это было в 1997 году.
Практически в то же время мы прочитали книгу американского журналиста Джона Ли Андерссона, вышедшую лет пять назад. Андерссон оказался первым исследователем, кто писал о Че Геваре и лично встречался с Бустосом. В этой книге впервые рассказывалось о замыслах Че организовать революцию в Аргентине. Бустос, как оказалось, был одним из самых активных участников этого плана.
Размышляя над тем, что удалось почерпнуть из интервью и из книги, мы убеждались, что не все в той истории, так однозначно, как всегда подавалось. И тогда мы начали активно собирать информацию, прочли книги, которые уже написаны, их было десять или пятнадцать, искали людей, восстанавливая события...


"Цепная революция" в Латинской Америке стала последним и самым грандиозным замыслом Че Гевары, стоившим ему жизни. Он мечтал поднять восстания, сперва в маленькой Боливии, затем в родной Аргентине, втянуть в войну Соединенные Штаты, с тем, чтобы правительство США, получив серию новых "Вьетнамов", отказалось от претензий на господство в странах третьего мира.
Че проник в Боливию тайно, и почти год его люди, разделенные на два небольших отряда, всего пятьдесят два человека, успешно вели "герилью" - партизанскую войну. Попытки армии бороться с ними напоминали бой с тенью, военные несли потери, даже толком не зная, кто сражается против них. Дело дошло до того, что особо суеверные солдаты начали утверждать, что воюют не с людьми, а с призраками.
Были, конечно, определенные подозрения, что противник это сам Че Гевара, но это была лишь одна из версий. Все изменилось в апреле 1967, когда в небольшой деревушке Муипампа солдаты захватили двух казавшихся подозрительными человек.
Один назвался аргентинским инженером Карлосом Альберто Фруктосо (на самом деле это был Чиро Бустос), другой представился, как французский журналист Режис Дебре.
Участь пленных была, фактически, предрешена. Военные имели приказ живыми никого не брать, генеральный штаб даже успел распространить коммюнике, в котором утверждалось, что в лесу обнаружены тела наемников. Новость опубликовали мгновенно и обоих, таким образом, заранее объявили мертвыми.
Их спасла случайность - репортер боливийской газеты "Пренсиа" ухитрился сфотографировать пленников. Снимок был опубликован на первой полосе и новость о том, сам Режис Дебре схвачен в Богом забытой деревушке в далекой стране, которую и на карте-то сразу не найдешь, мгновенно облетела весь мир. Малообразованным боливийским солдатам он, возможно, и не был известен, зато в Америке и Европе хорошо знали этого двадцатишестилетнего французского интеллектуала, сына влиятельных родителей и личного друга Фиделя Кастро, написавшего книгу о кубинской революции.
В защиту его немедленно выступил весь левацкий истеблишмент Франции по главе с Жаном-Полем Сартром, делом арестанта занимался лично президент де Голль и даже Папа Римский отправил письмо диктатору Барриенто, выражая свою обеспокоенность судьбой Дебре.
О том, чтобы тайком расстрелять и захоронить пленников теперь не могло быть и речи. Началось следствие и допросы.

Пленение Бустоса и Дебре было ударом для Че Гевары. За несколько месяцев до этого забарахлила радиостанция партизан, теперь они могли только принимать сообщения, но не посылать.
- Связь, насколько я понимаю, была наиболее уязвимым местом во всей операции Че Гевары, - поясняет Эрик Гандини, - и, думаю, главным заданием, с которым был послан из отряда Бустос, была доставка новой радиостанции. Возможно, он так же должен был связаться с Гаваной, попросить помощи. Кроме того, вместе с Дебре, они должны были поддержать контакты с союзниками в Аргентине, на Кубе и в Европе.
Однако теперь с этими надеждами "команданте" пришлось расстаться. Что еще хуже - сам факт пребывания Че Гевары в Боливии был раскрыт, военные и ЦРУ, с которым они поддерживали контакт, получили тому твердые доказательства.
Эта информация придала всему происходившему совершенно новый поворот. Одно дело - преследовать небольшую группу каких-то повстанцев. Совсем другое - столкнуться с самым знаменитым революционером своего времени, имя которого обладало невероятной притягательной силой.
Пусть у него было немного людей, но боливийские власти всерьез опасались, что просто новость о том, что в джунглях скрывается сам Че, может спровоцировать всеобщее восстание, если просочится в народ.
Вот почему на охоту за партизанами были брошены отборные силы, которым помогали специально присланные агенты ЦРУ. В итоге Че был схвачен и расстрелян через несколько месяцев после пленения Дебре и Бустоса.
Считается, что именно последний рассказал о своем командире. По крайней мере историки практически единодушно предпочли возложить вину на него. Говорили, что его настоящее имя было установлено сразу же и он начал сотрудничать с военными, даже нарисовал портреты повстанцев. На него, как на предателя, указал и товарищ по несчастью, Дебре.
- Последняя авантюра Че Гевары в Боливии стала как божественное завещание для леваков-атеистов, которые в нем так нуждались - говорит Эрик Гандини. - Че, словно Иисус со своими апостолами был готов к безусловному самопожертвованию - смерти за правое дело. И принял ее. Но, чтобы миф принял окончательную форму, самопожертвования и наличия врага было недостаточно. Требовался предатель, Иуда.
Бустос оказался подходящей кандидатурой на эту роль.


Сам Чиро Бустос категорически отрицает обвинения. "Я придерживался фальшивой легенды почти двадцать дней, пока мои отпечатки пальцев не были отправлены в Аргентину, и не стало известно, кто я на самом деле", - говорит он.
- Перед тем, как встретиться с Бустосом, мы прочли и услышали столько о нем, что казалось, предстоит увидеть человека, реально не существующего, принадлежащего к миру легенд, - рассказывает Эрик Гандини. - Мы поверили ему с первого раза. Поверили интуитивно, за его взгляд, бывает же так. Другое дело, что нелегко просто взять и отбросить одним движением руки тридцать лет исторической писанины.
Правда о случившемся, скорее всего, находится в папках, где лежат протоколы допросов Бустоса и Дебре. Однако боливийские военные до сих пор хранят эти материалы под грифом "Секретно".
Живых свидетелей осталось немного, большинство мертвы. Если не от старости, то от волны покушений, поднявшейся после гибели Че Гевары, которую даже называют "проклятье Че".
Расстались с жизнью минимум десять человек, причастных к тем событиям. При крушении вертолета погиб боливийский диктатор Барриенто, следователь Куантанилла, допрашивавший Дебре и Бустоса, позднее работал консулом в Германии и там, в Гамбурге, его застрелила немецкая террористка. Другой человек, который тоже вел допросы, агент ЦРУ Гонсалес, умер на пенсии. При загадочных обстоятельствах был убит крестьянин, который помог солдатам обнаружить отряд повстанцев.
Однако до сих пор жив, хотя и на него совершались покушения, еще один агент ЦРУ, кубинский эмигрант Феликс Родригес, по прозвищу Рамос, который называет себя "консультантом по ведению необъявленных войн". Он снялся рядом с Че Геварой на его последней фотографии, сделанной за час до расстрела.
Сейчас Родригес на пенсии, живет в Майами, в доме, защищенном решетками. Одна из комнат отведена под жутковатый музей разных военных сувениров, среди них есть даже табак, который курил Че перед казнью, щепотка этого табака хранится в гильзе, которую Рамос вставил в обойму своего любимого пистолета.
- Я не взял ни клочка волос Че, но у меня есть его часы- точнее, я, правда, до конца не уверен, его это или кого-то из его людей, - объяснил Родригес посетившим его Гандини и Салеху. (Все люди, приближенные к Че Геваре, носили часы Роллекс. Были они и у Бустоса, он смог сохранить их и после пленения и все четыре года, проведенные в тюрьме. Однако, еще через несколько лет, в переполненном вагоне буэнос-айресского метро ловкий вор стянул реликвию прямо с его руки и исчез бесследно - ВХ).
Еще Феликс Родигес сказал:
- Для нас в ЦРУ интерес представлял Режис Дебре. Присутствие Дебре было доказательством, что Че Гевара находится в Боливии. Дебре, это было громкое имя, было известно, что он один из мальчиков Кастро. О Бустосе мы не так уж много и знали, я точно даже не помню, что он там делал.

Однако в книгах главным виновником выведен Бустос. Трудности, неизбежно возникающие при попытках восстановить события, происходившие в Боливии в 1967 году, не смущают исследователей.
Это нетрудно заметить, изучая наиболее известные и капитальные биографии Че Гевары.
В 1997 году, к тридцатилетию со дня гибели Че, появились две книги. Одна из них, "Компаньеро", наиболее полная из существующих на сегодня биографий Че Гевары, написана мексиканским историком Джорджем Кастанедой.
Ранее он преподавал в университетах Нью-Йорка, Парижа и Мехико, а сегодня занимает пост министра иностранных дел своей страны. Для него ответ на вопрос: "Кто предал Че Гевару?" однозначен - Чиро Бустос!
Своими источниками он называет троих человек: Бенигно, одного из выживших бойцов из отряда Че Гевары, ныне - кубинского диссидента, живущего в Париже, агента ЦРУ Густаво Виллолдо, участвовавшего в охоте на партизан, и Режиса Дебре.
- Однако, в то время, как боливийцы допрашивали пленных, Бенигно был в джунглях с остальными партизанами, не имея каких-либо контактов с внешним миром, - поясняет Эрик Гандини. - Что же касается Виллолдо, то он лично не встречался ни с Бустосом, ни с Дебре, более того, прибыл в Боливию 31 июля 1967 вместе с Феликсом Родригесом, то есть более, чем через три месяца спустя после того, как допросы обоих пленных были завершены!
Таким образом, единственным реальным фигурантом остается сам Режис Дебре-
Как утверждает в своей книге Кастанеда, Бустос отказался дать ему телефонное интервью. В свою очередь, Гандини и Салех, когда попытались поговорить по телефону с Кастанедой, тоже получили отказ. Министр лишь ответил, что свои окончательные выводы относительно Бустоса он сделал, основываясь на информации Дебре.
Другая книга, "Че Гевара, легенда века", написана бывшим корреспондентом "Монд", дипломатом и профессором Пьером Кальфоном. Он близкий друг Дебре и именно он жестче всех обвиняет Бустоса, утверждая, что тот помогал боливийцам исключительно по собственной воле.
В его книге есть фрагмент, где Кальфон приводит возможный диалог между Бустосом и агентом ЦРУ. Бустос якобы сказал:
- Я расскажу все, что знаю. И, кроме того, даже нарисую всех партизан по памяти.
Причиной этого, по мнению писателя, стало то, что личность Бустоса была сразу же установлена, что в его кармане обнаружили документы и портреты жены и детей, которых военные угрожали убить, если он не заговорит.
Можно было бы подумать, что Кальфон получил доступ к протоколам допросов, или говорил с непосредственными свидетелями, но, посетившим его в Париже Гандини и Салеху, он сказал:
- Нет, военные не дали мне читать протоколы. Но я повстречал боливийского журналиста, которому я очень верю, и который видел протоколы.
Этого журналиста зовут Густаво Санчес, еще в 1969 году он написал книгу "Че - великий повстанец".
- Многие считают, что Санчес - сомнительная персона в боливийской внутренней политике, - говорит Гандини. - Мы навели справки о нем. Работая над книгой, он, как оказалось, много раз навещал Дебре в тюрьме. Позднее их дружба продолжалась многие десятилетия, оба сделали успешную карьеру: француз стал кумиром европейских интеллектуалов, боливиец одно время был даже членом правительства. В начале восьмидесятых оба прославились, начав компанию за высылку нацистского преступника "лионского мясника" Клауса Барбье из Боливии. В настоящее время Санчес проживает на Кубе, он был вынужден покинуть родину после того, как вскрылось его участие в контрабанде оружия в бытность министром внутренних дел.
Среди тех, кто предоставил гостям из Швеции информацию, был отставной генерал Гари Прадо, который доживает свой век, прикованный к инвалидному креслу, в боливийском городе Санта Круз. Сейчас, по странному капризу судьбы, он является активистом левой партии "Мир", а в 1967-м, будучи еще капитаном, именно он пленил Че Гевару.
Такие метаморфозы генерал-инвалид объяснил просто:
- Я защищал свою страну от иностранного вторжения. Мы сами хотим определять, какие изменения и когда должны происходить в Боливии- К тому же Че Гевара был совершенно не подготовлен (к партизанской войне - ВХ). Индейцы, с которыми он встречался, боялись его, потому что он не говорил на их языке.
Несколько лет назад генерал написал мемуары "Как я пленил Че". Те события закрепились в его памяти очень хорошо.
- Для нас, военных, никогда не имело особого значения, кто заговорил первым, - рассказал он. - Но мы знаем очень хорошо, что это был Дебре. Я сам читал все протоколы допросов, и Бустоса и Дебре. Меня просто наповал сразило, как Дебре с первого же раза прямо подтвердил, что Че Гевара находится в Боливии. Он попытался отмежеваться от герильи, заявив, что он журналист, который приехал в Боливию и брал интервью у Че Гевары.
О книге Санчеса генерал отозвался пренебрежительно:
- Я прочел ее сразу после издания в 1969. В то время вокруг "операции Че" ходили, в основном, слухи. Армия не хотела раскрывать кое-какие детали. Санчес написал книгу, чтобы заработать. Многое в ней просто сфабриковано.
И еще один боливийский генерал, один из самых высокопоставленных военных, Варгас Салинас, четко указал на Дебре, как источник информации о Че Геваре.

Гандини и Салеху удалось взять интервью у Дебре. Для этого потребовались долгие уговоры, к тому же тот дал понять, что не хочет говорить о боливийских событиях, а предпочитает обсуждать медиологию, предмет, который в настоящее время преподает в университете. (Эрик Гандини не смог объяснить мне, что это такое - mediologi. Скорчив насмешливую гримасу он заявил, что для него этот предмет в любом случае чересчур академичен. В Интернете, однако, кое какая информация о медиологии есть. Эту дисциплину изобрел сам Дебре, ее суть формулируется, как способ установить, как абстрактные идеи превращаются в действия - ВХ).
Шведы приехали в замок Серизи, в Нормандии, где Дебре проводил семинар, и, конечно, спросили, помнит ли он Чиро Бустоса?
Дебре выглядел явно растерянным, мялся, переминался с ноги на ногу, крутил головой, наконец, после долгой паузы ответил:
- Прошло тридцать лет, я ничего не помню. Тех, кто дезертировали и говорили, было так много. Я больше не хочу оговаривать его.
Тогда Дебре процитировали его слова о Бустосе, которые приводятся в биографии Че Гевары, написанной Пьером Кальфонсом: "Бустос прямо начал говорить. Он вел постыдную двойную игру против Че. Очень хитрый тип, большой актер. Его роль была роковой".
- Для меня это законченная глава, - коротко, но неопределенно ответил Дебре.
- Вы разве не были вместе? - опять спросили интервьюеры. - Вы разве не чувствуете ответственности рассказать, что и сами говорили?
- Нет, я заговорил после того, как меня приперли к стене доказательствами. Доказательствами, которые были получены от Бустоса.
- Но Чиро Бустос говорит, что скрывал свое истинное "я" в течение двадцати дней?..
После этого вопроса Дебре вдруг резко прервал интервью, лишь сказав:
- Об этом поговорите с ним самим. У меня нет никакой охоты говорить про это дальше.
После этого Дебре развернулся, пошел обратно к ожидавшим его друзьям и продолжил с ними разговор, словно ничего не случилось.
- Мы покинули Нормандию с весьма неприятными ощущениями, комментирует Гандини.

Почему же молчали боливийские военные? Почему они позволили делать из Дебре героя, а из Бустоса предателя, если владели другой информацией?
- Возможно, они просто не хотели связываться с Дебре, который уж приобрел звездный статус в левых кругах Европы, - говорит Эрик Гандини. - Конечно, кое-какие неприятные комментарии, насчет того, что Дебре был весьма склонен к сотрудничеству, со стороны высокопоставленных боливийских военных раздавались и тогда, но официальная позиция Кубы была однозначна: Дебре не виновен.
В статье "Кто предатель?", которую Гандини и Салех написали для газеты "Дагенс нюхетер" говорится:
"Уже в 1967 все крупнейшие издательства направили своих представителей в Боливию, пытаясь завладеть дневником Че Гевары, но впервые микрофильмы с этим дневником были контрабандно переправлены на Кубу в марте 1968 года. Осенью дневник был опубликован с предисловием Кастро, которое называлось: "Вступительное слово, которое необходимо". Часть предисловия посвящена Дебре, Кастро пишет, что Че в дневнике "выражает очевидное сомнение в поступках Дебре". Кастро разъясняет, что "Че не мог знать, сколь мужественно и стойко держался Дебре перед своими мучителями". О Бустосе во "Вступительном слове" ничего не сказано".
- После гибели Че, Дебре оказался исключительно полезным для Кастро, - говорит Гандини. - Он всегда был его желанным гостем. Это очевидно - связи и влияние француза были очень необходимы Кубе.

Бустос и Дебре оказались совершенно разными людьми. Обоих судили и приговорили к тридцати годам заключения. Они просидели в одной тюрьме, хотя и в разных камерах, меньше четырех лет. Франция давила на Боливию, добиваясь освобождения Дебре, наконец, боливийские власти сочли возможным выпустить сразу обоих узников.
Они вместе прилетели в Чили. И дальше пути окончательно разошлись.
Уже в аэропорту Сантьянго Дебре поджидала толпа журналистов, представлявших крупнейшие СМИ всего мира. Его отвезли в роскошный отель, француза принял президент Сальвадор Альенде.
Бустоса же ждала только его семья, а единственным репортером, который побеседовал с ним, оказался корреспондент шведской "Дагенс нюхетер", которому просто не удалось пробиться к плотно "осажденному" коллегами Дебре.
По возвращении домой за Дебре окончательно закрепился статус кумира левых интеллектуалов, позднее он стал советником президента Франсуа Миттерана по Латинской Америке. В 1982 году он сопровождал одного из своих друзей, Габриэля Гарсиа Маркеса, в поездке в Стокгольм, на вручение Нобелевской премии. И, кстати, из всех, живых на сегодня участников тех боливийских событий, Дебре больше всех писал о Че Геваре. Хотя он впервые встретился с команданте уже в Боливии и пробыл в отряде совсем немного.
- Дебре это настоящая PR-машина, - подчеркивает Эрик Гандини.
Бустос же сперва вел нищую жизнь художника в Аргентине, потом, после военного переворота, эмигрировал в Швецию, где работал уборщиком на мясной фабрике в Мальме с мизерной оплатой и всегда оставался чужим.
- Примечательно, что он не пытался сделать деньги этой истории, на Че Геваре, на своем участии в герилье, не пытался добиться известности, - говорит Гандини.
Сегодня Бустос живет на пенсию, которая столь мала, что, если старому художнику надо пойти к зубному врачу, он вынужден писать заявление в страховую кассу, чтобы ему выдали денег на лечение.
"Для Бустоса, который не может бегло говорить по-шведски, каждый звонок в жилищную контору превращается в кошмар, возможно, еще более страшный, чем вновь столкнуться лицом к лицу с боливийскими военными. Но едва ли более страшный, чем борьба, которую ему не под силу вести, с целой армией издателей, историков и писателей, которые словно кладут его на обе лопатки", - отмечают Гандини и Салех.

Мало кто интересовался самим Чиро. И он молчал. Об истинных отношениях между ним и Че Геварой долгое время вообще ничего не было известно.
Гандини и Салеху он рассказывал:
- Я приехал на Кубу в 1961, услышав интервью с Че Геварой по радио. Оно изменило мою жизнь. Молодым не понять той притягательной силы, которой обладали Куба и Че Гевара для нас, мечтавших о лучшей Латинской Америке.
Чиро и Че были аргентинцами, это помогло им сблизиться. Бустос вошел в небольшую группу, состоявшую всего из пяти человек, которой было дано тайное задание - подготовить революцию в Аргентине. Именно важная роль, которую играл в этих замыслах Бустос и стала причиной того, что Че Гевара взял его с собой в Боливию.
Желание остаться один на один со своими секретами свойственно не только Чиро Бустосу. Другим молчуном оказался еще один уцелевший боец из отряда Че Гевары, который тоже нашел спасение в Швеции, - Орландо Хименес Базан по прозвищу Камба.
Он исчез вместе с другим бойцом, Леоном, во время одной из перестрелок партизан с боливийскими солдатами. Сам Че Гевара ценил его очень невысоко, отметив как-то в дневнике, что тот близок к полному "моральному разложению". После пропажи бойца, команданте с горьким сарказмом записал: "Так закончилась история о двух доблестных партизанах".
Че Гевара считал, что Камба и Леон перебежали к врагу. На самом деле их взяли в плен солдаты того самого капитана Прадо, который позднее захватит и Че Гевару. В беседе с Гандини и Салехом Прадо сообщил, что перед тем, как сдаться, партизаны отчаянно отстреливались.
Из рук капитана пленные попали к другому охотнику за Че Геварой - Феликсу Родригесу. Когда много лет спустя он узнал, что "команданте" думал о пропавшем бойце, то лишь сказал:
- Че удивительно плохо разбирался в своих людях. Камба был один из тех, кто говорили меньше всего.
Зимой 1973 после военного переворота в Чили Камба с женой и дочерью прилетел в Стокгольм. Семья поселилась на юге Швеции в городе Бурос. Бывший партизан умер в 1994 году.
Его младшая дочь рассказала:
- Когда время от времени звонил телефон и кто-то хотел взять у папы интервью, он всегда говорил "нет". Он не хотел, чтобы люди зарабатывали деньги не герилье.


Девятнадцать портретов партизан. Именно эти рисунки, сделанные Бустосом на допросах в плену, остаются сегодня главным доказательством его измены. Сам Чиро не считает, что, предоставив боливийцам эти рисунки, он совершил акт предательства. Напротив:
- Когда я попался, - рассказывает Бустос, - моей главной задачей было сохранить в тайне большой замысел, связанный с Аргентиной и спасти сотни товарищей, которые входили в нашу сеть в Аргентине. Поэтому я столько, сколько мог, скрывал, кто я. А когда через двадцать дней после плена моя личность была раскрыта, следователь Куантанилла сперва хотел застрелить меня, а затем сказал: "У тебя есть последний шанс. Если ты действительно Чиро Бустос, художник из Аргентины, докажи это, нарисуй партизан". Лучший способ запутать того, кто тебя допрашивает, говорить восемьдесят процентов правды и двадцать - лжи. И я начал рисовать. Сперва тех, кого, как мне было известно, они уже видели. А позднее, когда они спросили, кто направил меня из Аргентины, я указал на двоих. Которых вообще не существовало.
- То, что Бустос начал рисовать портреты, вселило в боливийцев уверенность, что он безоговорочно с ними сотрудничает, - говорит Гандини. - К тому же среди девятнадцати человек на этих портретах, двое - вообще не существующие люди, они заменили двух женщин-связных. Мы установили, что Бустосу действительно удалось полностью скрыть аргентинские планы Че Гевары и, благодаря этому, сотни людей избежали ареста и, возможно, смерти. Те из них, кто живы до сих пор, знают это и благодарны Бустосу. В принципе, версия о том, что Бустоса сразу "приперли к стене" фотографиями и документами, найденными у него в карманах, с тоже самого начала выглядела очень сомнительно. Мы узнали, что Бустос много лет проходил специальную подготовку в лагерях на Кубе, в Алжире и Чехословакии, он готовился к партизанской войне вместе с Че Геварой. Чтобы столь опытный человек допустил такую оплошность?
В Боливии Гандини и Салех нашли по крайней мере одно объяснение, почему военные поспешили обнародовать рисунки Бустоса, сохранив в тайне протоколы допросов: боливийцам было выгодно показать, что повстанцы не так уж страшны, что, попав в плен, они начинают сотрудничать. В этом плане рисунки были куда более убедительны, чем тексты протоколов.
- Есть и еще один важный момент, подоплека которого вскрылась только сейчас, - рассказывает Гандини. - Впервые о том, что Дебре встречался с Че Геварой в Боливии, стало известно еще летом 1967 года, после того, как адвокат Дебре сообщил на пресс-конференции, что его подзащитный - журналист, который приехал писать о повстанцах, встречался с их лидером, Че Геварой, но никакого отношения к герилье не имеет. Адвокат хотел помочь подзащитному, однако Дебре пришел в ярость и уволил его. Причину мы, к сожалению, узнали туже после того, как взяли интервью у Дебре. С нами связался один боливиец и показал письмо, которое Дебре отправил адвокату, сообщая, что он дал "слово чести" военным не разглашать, что Че в Боливии. Копия этого письма много лет назад была даже опубликована в одной из боливийских газет, но прошла незамеченной.
- И еще один момент, - продолжает Гандини, - несколько лет назад дочь Че Гевары, Аллейда Гевара, вдруг заявила, что ее отца предал Дебре. Важно отметить, что сделано это было после того, как тот написал очередную книгу, в которой теперь уже критикует Кубу.

История Бустоса легла в основу фильма Sacrificio. Гандини и Салех снимали его целый год, получив заказ от Шведского телевидения. Оно же выделило деньги - восемьсот тысяч крон, что считается небольшой суммой для крупной работы, связанной с большими поездками и долгими поисками в книгах и архивах.
- Сама история Бустоса всегда будет привлекательна и поучительна. Это история о том, как судьба человека становится игрушкой в руках политиков, о том, как вольно обращаются с событиями прошлого в угоду текущей необходимости, - говорит Гандини. - Мы делали фильм для нашего поколения (Эрику тридцать три года - ВХ), старались рассказать о том, что не следует забывать. Кроме того, это фильм о Швеции, о людях, которые здесь живут, которых любой может встретить на улице, не зная подчас, какие тайны они могут хранить. У нас ведь каждое десятилетие давало новую волну политической эмиграции. В семидесятых это были латиноамериканцы, в восьмидесятых - курды, палестинцы, иранцы, в девяностых - югославы, албанцы, боснийцы.
- Мы убедились, что многое из того, что написано про Бустоса, - чистая клевета. Но мы не историки. Наша задача ставить не точки, а вопросы, - объясняет Эрик Гандини. - Нам хотелось, чтобы эта история не была забыта, чтобы, возможно дать специалистам повод заново подумать о тех событиях. История не так проста, чтобы четко указывать на одного и говорить: виновен только он. Мы не хотели так же категорически указывать на вину Дебре, как это указывали на Бустоса. Впрочем, нас уже обвиняют в прокастровском выступлении, ведь мы же не с лучшей стороны показали Дебре.

Владимир ХОЗИКОВ
Стокгольм, февраль 2001
[15.02.2001]

ИСТОЧНИК: http://www.khozikov.spb.ru/art.php3?newsid=4920
Вариант статьи также опубликован в газете "Санкт-Петербургские Ведомости "No 29(2419), 14 февраля 2001

ССЫЛКИ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ: