 |
 |
|
|
Главная страница >> Библиотека >> Статьи о Че Геваре
Вначале - Пино-дель-Агуа
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ
Ехал на первом грузовике, в нем было еще 25 человек. С собой везли 3 или 4 ящика с патронами, 2 ящика ручных гранат. Заметил с левой стороны дороги 'возле обрыва 3 или 4 человек, лежащих с пулеметом в укрытии за стволами деревьев. Когда грузовик подъехал к повороту направо, он был обстрелян слева. Затем начался ружейный обстрел со всех сторон. Был смертельно ранен его товарищ Лукас Прадо, несколько ран получил солдат Чамисо. Дающий показания получил серьезное ранение в ногу и упал на дно кузова. Заметил, что его товарищи спрыгнули с грузовика, чтобы залечь и организовать ответный огонь. Некоторые укрылись под грузовикам. Чуть позже увидел приближающихся к грузовику капрала Льяо и нескольких человек с автоматическими винтовками. Его собственная автоматическая винтовка была неисправна. Услышав выстрел миномета, он догадался, что это стреляют наши. Свидетель утверждает, что рядом с собой он не видел ни капитана Бланко Варону, ни лейтенанта Ахета, так как потерял сознание, видимо, вследствие сильного кровотечения. Придя в себя, он увидел в грузовике нескольких человек из числа мятежников. Один из них, целя в голову, хотел убить его, но ему помешал человек, которого называли «Че», сказавший, что речь идет о военнопленном. Мятежники пытались завести грузовик. Не сумев этого сделать, они захватили 2 ящика патронов, винтовку убитого солдата (солдат Лукас Прадо), винтовку свидетеля и другое оружие. Этот самый «Че» приказал положить свидетеля рядом с грузовиком, и он смог видеть, как атаковали другие грузовики и забирали продовольствие, патроны — все, что там было. Затем свидетеля донесли в гамаке до лесопилки, где находился лагерь мятежников. Там с него сняли одежду, оставив лишь трусы. Уже упоминавшийся выше «Че» взял его удостоверение и 12 песо, которые так ему и не вернули. Че и еще один повстанец по кличке Евангелист оказали ему первую помощь, а также ввели противостолбнячную сыворотку. Местный механик уступил раненому свою кровать. Ему дали три банки грушевого сока, но его тошнило, и он не мог пить. Че: Захватив первый грузовик, мы обнаружили в нем двух убитых и одного раненого, который, уже будучи в агонии, не мог сдаться в плен. Его пристрелил один\из повстанцев, чья семья была уничтожена батистовскими солдатами. Не заметив, что меня слушает притаившийся на дне кузова еще один раненый солдат, я гневно осудил совершенный акт. Вражеский солдат, услышав мои слова и извинения нашего товарища, стал просить, чтобы его не убивали. У него была прострелена нога. Его положили на обочину дороги. Бой продолжался у других грузовиков. Когда рядом с раненым проходил повстанец, он кричал: «Не убивайте меня, не убивайте меня. Че сказал, что пленных нельзя убивать». Когда закончили бой, мы отнесли его на лесопилку, оказали первую помощь. Он был оставлен там, а затем отпущен. Повстанцы понесли значительные потери у Пино-дель-Агуа. Группы мятежников под командованием агента международного коммунизма, ставленника Фиделя Кастро в горах Сьерра-Маэстры, известного под именем «Че» Гевара, неожиданно напали на гарнизон местечка Пино-дель-Агуа, находящегося между Уверо и Байямо. Они убили трех солдат и одного капрала. Потери мятежников составляют 40 человек, среди них 12 убитых. Пино-дель-Агуа — небольшой поселок, насчитывающий около 200 жителей. Там находится лесопилка, принадлежащая промышленнику Альваро Каро. Атака коммунистов не имела успеха. Она натолкнулась на твердое сопротивление солдат, которые, придя в себя после внезапного нападения, перешли в решительную контратаку. Мятежники беспорядочно бежали, бросая на пути оружие и снаряжение. Армейские части под командованием капитана Герры Ортиса организовали преследование коммунистических сил, которым не удастся, видимо, далеко уйти. Мужество этого военачальника и храбрость солдат оказались решающими факторами в бою. Пеленчо Дело было так. После боя по радио было передано много лживых сообщений: столько-то человек убито, еще столько-то, и все это были потери повстанцев. У меня был маленький приемник, и я слышал сообщения и комментарии тоже. Но одно дело — о чем говорили в горах, а другое дело — о чем говорили на равнине. Там сами жандармы перевирали события, хотели показать себя молодцами, распускали слухи, что убили Че, что Че — это просто бандит, что они якобы видели, как он добил раненого. Ни радио, ни жандармы, ни газеты не говорили правду. Все было направлено на то, чтобы обмануть людей, чтобы вбить им в голову мысль, будто повстанцы убивают мирных жителей или будто повстанцы уже уничтожены. Вот так обстояли дела. Андрес Менес Охеда На следующий день после боя у Лино-дель-Агуа был отдан приказ к отступлению, в поселке сахарного завода в Пино-дель-Агуа остались Джоэль Иглесиас, Онирия Гутьеррес, еще два-три человека из нашего отделения и я. Отступать мы должны были по сигналу, после того как услышим три выстрела. Встав утром, мы обнаружили движение транспорта, идущего из Уверо или из района, где располагались отряды нашего главнокомандующего. Че наблюдал за движением в бинокль. Однако у него возникли сомнения относительно того, жандармы ли это едут или люди Фиделя, захватившие в бою грузовики. Сомнение возникло потому, что очень часто повстанцы, захватив в бою в качестве трофеев каски солдат, затем продолжали их носить. Поэтому было возможно, что и эти люди в касках на грузовиках могут оказаться повстанцами. Он рассказал о своих сомнениях, продолжая вести наблюдение, и только когда грузовики подъехали совсем близко, приказал отступить. Однако в тот момент, когда нужно было дать три условленных выстрела, винтовку заело. Он стал волноваться, потому что не знал, как предупредить отряд. Но в конце концов все окончилось благополучно, и мы отступили. Мы спустились к ручейку, где наш отряд разбил лагерь. Че все еще был озабочен, размышляя, кто же все-таки расположился там, наверху, да и к тому же армейские части обстреливали нас. Он сказал: «Мне бы хотелось все-таки знать, наши там или солдаты». Я молчал — в отряде я был санитаром и не числился ни среди храбрецов, ни среди трусов. Я ждал, что кто-нибудь скажет: «Я пойду». Видя, что все молчат, я наконец сказал: «Хорошо, майор, я отправлюсь наверх, чтобы посмотреть, что там происходит». Он посмотрел на меня и сказал: «И ты с твоим девичьим личиком пойдешь туда, наверх?» Я ответил: «Вы можете так считать, но я пойду наверх». Он говорит: «Ладно, я согласен. Отправляйся с рабочим из поселка (один из жителей поселка ушел с нами). Он у тебя будет проводником. Ты должен убедиться, действительно ли там...» Я вынул свой револьверишко 32-го калибра, документы и отдал ему. Он сказал: «Если тебя убьют, мы постараемся переправить документы твоим родственникам». В решительные часы он был суров и не любил сантиментов. Он вернул мне револьвер, сказав: «Забери его с собой на всякий случаи. Возможно, тебе придется отстреливаться». Вместе с рабочим я пошел в поселок. Остальные остались внизу. Я помню, что на одном из сторожевых постов наверху находился товарищ Джоэль Иглесиас. Дойдя до места, я послал рабочего вперед, тек как его знали в поселке. В этот момент я услышал разговор и уловил слово «сержант». У нас такого чина не было, я догадался, что это правительственные войска. Я укрылся в лесу, но похоже, что рабочий проговорился, что с ним был повстанец. Я видел, как из поселка вышли солдаты, повернули к лесу и начали стрелять. Я, конечно, бросился бежать. Когда я пришел к тому месту, где оставил наших, я увидел только брошенные рюкзаки на берегу ручья. Я подумал: «Солдаты меня опередили, они перебили или взяли всех в плен». Я вновь бросился бежать. Конечно, в этот момент я совершенно забыл о том, что оставил свой рюкзак. Я продолжал бежать, пока не наткнулся на наш отряд. Я стал выяснять, что произошло, и только слышал со всех сторон: «Солдаты, солдаты». Я начал расспрашивать о Че. Мне говорят: «Че остался там, внизу». Я сел отдохнуть. Лотом подошел Че, стал что-то опрашивать. Я прислушался к разговору, он был не очень приятный: речь шла о брошенных рюкзаках и беспорядочном отступлении. И вдруг слышу: «Но, главное, жалко нашего санитара».Услышав это, я вышел вперед и сказал: «Нет, Че, меня не убили, я здесь». Он пожал мне руку и засмеялся. Потом Че повернулся и спросил: «Кто бросил рюкзаки?» Таких оказалось 8—10 человек, среди них один из братьев Пардо, Джоэль Иглесиас и я. Он тогда сказал: «Несмотря на то, что вы все трусы, вам придется сейчас же пойти и разыскать свои рюкзаки». Я себя трусом не считал, если я и побежал, то меня заставили обстоятельства. Я повернулся к нему и сказал: «Майор, я не трус». Он ответил: «Но тебе тоже придется пойти за рюкзаком, ты ведь тоже его бросил. Присоединяйся к остальным». За рюкзаками должно было отправиться отделение под командованием Джоэля Иглесиаса. Во время отступления мы пробежали весь путь за десять минут, теперь же нам на него пришлось потратить около часа. Ho назад мы, разумеется, снова вернулись быстрее. Про себя мы, конечно, подумывали, что солдаты спустились с гор и захватили наш лагерь. Мы шли, готовые к бою. Че нам оказал: «Вы хоть все умрите, но рюкзаки притащите». Мы шли осторожно: винтовка на боевом взводе, ручные гранаты наготове, впереди сторожевое охранение. Мы были готовы к бою. Задачу мы выполнили. В лагере солдат не было, мы подобрали рюкзаки и благополучно вернулись. Джоэль Иглесиас Здесь есть одна неточность, я не бросил своего рюкзака. Но так как я был командиром отделения, Че счел меня виновным за беспорядок. Как уже говорил Менес, я был в сторожевом охранении наверху, они были ниже нас. Когда мы спустились вниз, там уже никого не было. Я думал, что Че уже ушел. Мы тоже пошли. Оказалось, что вышла путаница. До конца выяснить так все и не удалось: то ли кто-то подал сигнал к бегству, то ли товарищи, не видя Че, (побежали. Так или иначе, мое отделение отступило, и Че устроил мне разнос. Кажется, причиной смятения был обстрел. Пули пролетали над деревьями и разрывались от ударов об стволы или землю. Казалось, что солдаты сидят на верхушках деревьев и оттуда ведут огонь. Че: Мы послали предупредить Сиро, чтобы тот покинул свой пост, так как бой закончился и мы отходим. С поручением отправился связной Монго Мартинес. Рамон Мартинес Ромеро Он послал меня предупредить Сиро Редондо, находившегося в засаде на дороге, чтобы тот отходил. Я не знал, что на дороге, по которой я должен был пройти, в засаде находился лейтенант Ноа. Когда я взбирался вверх, я заметил вдали вооруженного человека. Я спросил его, что он здесь делает. Он ответил: «Жду людей». Накрапывал дождь, я шел опустив голову. Когда я подошел к месту, где увидел вооруженного человека, тот внезапно залег за бревно и выстрелил в меня из ружья. Дробь лопала мне в лицо и в плечо. Люди Ноа сразу же выскочили на дорогу. Я пустился бежать, ветки стегали меня по лицу. Винтовка зацепилась за сук, но я не остановился. Три дня я проплутал в горах, я думал, что меня преследуют жандармы. Я вернулся в лагерь и стал рассказывать Че, что наткнулся на жандармов, что был ранен и поэтому не смог выполнить задания. Че уже знал, что мою винтовку подобрали люди из отделения лейтенанта Ноа. Он посмотрел на меня и сказал: «Монгито, жандармы из охотничьих ружей не стреляют». Энрике Асеведо В конце сентября после боя у Пино-дель-Агуа слабаки попросили отпустить их по домам. Их было человек 25. Че собрал всю колонну. Этим людям он сказал, что они стадо овец, что на Кубе и без них есть мужчины и что им всю жизнь будет стыдно за свою трусость. Он приказал им снять ботинки и хорошую одежду и велел нам отдать наши лохмотья. Через минуту они превратились в толпу оборванцев. Че повернулся к нам, отозвал в сторону и сказал: «Ваши родители переживают за вас, вы в колонне для нас помеха. Я вам выделю проводника, дам 20 песо и возвращайтесь домой. Мы ценим ваши усилия, но уходите немедленно». Рохелио и я вновь и вновь, как на заигранной пластинке, повторяли: «Скорее мы умрем, чем согласимся уйти». Че поднялся и воскликнул в гневе: «Смотрите, сколько упрямства в этих дохлых сопляках, не то что в этих здоровых дядьках, которые сразу сломались».
Пеленчо, Теодоро Наранхо. Связной
Рисунки Посады
|
|
Наряд за тростник
