|
|
|
Бой у
Алегриа-де-Пио
5 декабря 1956 года,
Алегриа-де-Пио, рассказ
угольщика
Мансанильо,
11 Декабря (соб. корр.).
Хуан Васкес, 48-летний
угольщик, житель
Севилья-Аррибы, заявил
сегодня журналистам, что
он, будучи проводником
регулярной армии, стал
свидетелем первой стычки
между повстанцами и
солдатами.
— Армия использовала меня
в качестве проводника в
этом районе, — сказал он. —
Я увидел повстанцев в тот момент,
когда они находились на
горе между Алегриа-де-Пио и
поселком Хосе Перуро. Я
видел, как в этой стычке
были убиты двенадцать
повстанцев и два солдата.
Потом меня отвели домой и
там оставили. Накануне я
наблюдал, как четыре
повстанца запасались
провизией в лавочке
братьев Годрас. Они
расплачивались кубинскими
деньгами. Они пообедали и
выпили кофе в доме Маркоса
Эрреры. Среди повстанцев
был доктор Фидель Кастро с
компасом в руках. После
обеда Фидель, обращаясь к
жителям поселка, сказал:
“Если сюда придут войска,
передайте им, что Фидель
сказал: пусть они
продолжат преследование”
(газета “Эль паис”, 12
декабря 1956 года).
Че:
Прислонившись к стволу
дерева, мы с товарищем
Монтане говорили о наших
детях и поглощали свой
скудный рацион — кусочек
колбасы с двумя галетами,—
как вдруг раздался
выстрел. Прошла какая-то
секунда, и свинцовый дождь
обрушился на группу из 82
человек. У меня была не
самая лучшая винтовка. Я
умышленно попросил плохое
оружие, так как находился в
жалком состоянии: на
протяжении всего морского
путешествия меня мучил
жестокий приступ астмы, и я
не хотел, чтобы хорошее
оружие пропадало в моих
руках.
— Мы
кинулись тогда врассыпную.
Добежали до Пино и там
натолкнулись на раненого
Че,—говорит Хосе Понсе.
Участник экспедиции на
“Гранме” Рафаэль Чао
рассказывает:
— Так вот, пули летели со
всех сторон. Я, как и все,
побежал. Я бежал с одной
только мыслью, чтобы пули
не настигли меня, как вдруг
понял, что в
замешательстве мы все
оставили на дороге. Но я
продолжал бежать, желая
спрятаться, и тогда увидел
его, поднимавшего ящик с
патронами.
Че:
Возможно, впервые передо
мной тогда возникла
дилемма: посвятить себя
служению медицине или
выполнить долг
революционного солдата.
Впереди меня лежали
набитый лекарствами
рюкзак и ящик с патронами.
Я не мог захватить
одновременно две вещи —
они были слишком тяжелы.
Тогда, оставив рюкзак, я
схватил ящик с патронами и
перебежал открытое место,
отделявшее меня от
тростникового поля.
Говорит
участник экспедиции на
“Гранме” Эмилио
Арбентоса:
— Мы оба были ранены одной
и той же пулеметной
очередью. Мне пуля попала
сюда, в шею. Из носа
полилась кровь, и мне
показалось, что я умираю. В
этот момент я увидел его,
очень близко от себя. Он
сидел на земле у ствола
дерева. Я особенно не
вглядывался в него, просто,
пробегая, я увидел его
сидящим на земле. У него
тоже текла кровь. Я, лак
сумасшедший, начал
беспорядочно палить во все
стороны.
Че:
Я упал. Один раз, повинуясь
какому-то смутному
инстинкту раненого, я
выстрелил в сторону гор. И
в этот момент, когда все
казалось потерянным, я
вдруг стал думать, как
лучше умереть. Я вспомнил
старый рассказ Джека
Лондона о том, как герой,
понимая, что должен
замерзнуть в холодных
краях Аляски,
прислонившись к стволу
дерева, готовится с
достоинством проститься с
жизнью. Это единственное,
что я помню.
Говорит
участник экспедиции на
“Гранме” Рафаэль Чао:
— К
счастью, рана оказалась
неопасной. Пуля лишь
скользнула по шее. Я отдал
ему свой платок, которым он
обвязал шею. Второе
ранение у него было в
грудь, но, к счастью, тоже
не очень тяжелое. Вот тогда
мы и встретились с
Альмейдой, с Рамирито и,
кажется, с Бенитесом.
Перестрелка продолжалась.
Более четверти часа мы
пролежали в поле. Самолеты
летали над нашими
головами, однако я думал,
что на этот раз мы
спаслись.
Альмейда: Нас было
четверо. Со мной шли Че,
Рамирито и Бенитес, потом
мы встретили Камило,
Густаво и Панчо.
Универсо: Фидель,
Фаустино и я сидели в доме
Монго Переса и ждали. Нам
сообщили, где находятся
остальные товарищи, и мы
пошли искать их.
Когда
двенадцать оставшихся в
живых участников
экспедиции на „Гранме"
встретились, Фидель
произнес свою самую
короткую речь:
—
Мы уже выиграли войну.
Че:
Мы считаем, что
революционному движению
на Латиноамериканском
континенте из опыта Кубы
следует извлечь три
основных урока:
1. Народные силы могут
победить в войне против
регулярной армии.
2. Не всегда нужно ждать,
пока созреют все условия
для революции. Очаг
восстания может сам их
создать.
3. В слаборазвитых странах
Латиноамериканского
континента ареной
вооруженной борьбы в
основном должна быть
сельская местность.
“О
прекрасные карибы!”
(“Лайф”, декабрь 1956 г.). В
Гаване рвутся бомбы
террористов. В Гаити
всеобщие забастовки
заставили подать в
отставку двух президентов.
Острова, находящиеся под
властью англичан,
переживают муки,
свойственные рождению
нации... Однако, судя по
статистическим данным о
притоке туристов, никто на
это не обращает внимания.
Ласкаемые карибским
бризом, обожженные
солнцем, туристы-янки
сорят деньгами на ставших
модными Антильских
островах. Эти зимние
путешественники
испытывают судьбу, играя в
рулетку на улицах, где
рвутся бомбы. Между тем
ожидается, что за сезон они
оставят там 139 миллионов
долларов.
Че:
14 января 1957 года, немногим
более месяца спустя после
сражения при
Алегриа-де-Пио, мы
остановились у реки
Магдалена, которую
отделяет от Ла-Платы
плоскогорье,
расположенное между
Сьерра-Маэстрой и морем и
разграничивающее два
маленьких бассейна этих
рек. Там мы под
руководством Фиделя
проводили тренировочные
стрельбы, чтобы научить
людей обращаться с оружием
— ведь некоторые стреляли
впервые в жизни. Там же
мылись после долгого
перерыва, а у кого была
возможность — меняли
белье.
Вечером этого дня, перед
тем как выйти в
окрестности Ла-Платы, мы
преодолели последнюю
высоту.
Голливуд,
14 Января. Незадолго до
смерти Хэмфри Богарт
выглядел оптимистом. Он
скончался от рака в 2 часа 10
минут ночи.
Гавана,
15 Января. На 45 дней
отменены конституционные
гарантии. “Надеюсь, что в
скором времени они будут
восстановлены”, — заявил
Батиста.
|
|